МОСКВА, 18 янв – Москва.Ру, Лариса Жукова. В Зеленограде Светлана Дель продолжает бороться за возвращение своих десяти детей. Многодетная мама подала в суд на полицию и органы опеки после изъятия.
Резонансная история обросла всевозможными слухами и еще раз привлекла внимание общества к проблемам приемных семей. Москва.Ру попробовали разобраться в ситуации, опираясь на интернет-дневник Дель, источники в органах опеки Москвы и УВД Зеленограда, а также мнение экспертов.
Без предупреждения и постановления.
11 января полиция Зеленограда без каких-либо уведомлений и постановлений отобрала 10 детей Светланы. В течение часа, по данным друзей семьи, их увезли из двух разных детских садов, школы, балетной студии и с праздничной елки.
Двое оказались в приюте – к ним Светлану пустили. Восемь – в инфекционном отделении больницы в разных палатах. Там карантин, и посетить их нельзя. Трое остаются дома: старшие дети успели забрать младшего Никиту из детского сада. К ним опека не проявляет интереса.
Адвокату Светланы никаких документов не предоставили. В опеке пояснили, что начальник забрала бумаги в Москву. При этом, по словам друзей семьи, в опеке сказали, что у них претензий никаких нет – только у полиции.
Однако источник Москва.Ру в УВД Зеленограда сообщил, что Светлана Дель никогда не привлекала внимания органов. Сигнал от том, чтобы изъять детей, поступил от опеки.
Уполномоченная по правам ребенка Анна Кузнецова заявила, что никаких претензий к Светлане Дель не было: дети могут быть возвращены в семью. Инцидентом также заинтересовался Следственный комитет – московский главк ведет доследственную проверку законности действий органов опеки.
Как это – он один?.
Светлана Дель и её супруг Михаил переехали в Зеленоград в конце 2015 года. До этого они жили в Петербурге и были известны как активные приемные родители. Семья была нетипичной: до рождения собственного ребенка они взяли на воспитание семерых приемных детей, после – еще шестерых. Кроме того, под их опекой находился сын пропавшего без вести друга и двое подростков, которым в скором времени предстояло покинуть детский дом.
В 2009 году, когда Светлана начала вести интернет-дневник, они воспитывали троих приемных детей и дочь Михаила от первого брака Машу в большом загородном доме в посёлке Лисий Нос на берегу Финского залива.
Муж Светланы – генеральный директор «Европы ТВ», компании по производству телевизионных передач и фильмов, трижды отмеченных ТЭФИ – упоминается в дневнике редко. Сама Светлана, медик по образованию, работала в пресс-службе Мариинской больницы и подрабатывала в агентстве недвижимости. В свободное время женщина участвовала работе в благотворительного фонда помощи детям из детских домов «Апрель».
Став волонтером, Светлана довольно скоро поняла: единственное, чем действительно можно помочь, – это забрать ребенка из казенного учреждения в семью.
Все началось в 2006 году с Даши – первой дочери Светланы, писала она в дневнике:
«Помню с детдомом, где была моя девочка, ездили на концерт какой-то, а потом ходили обедать. А у дочки была «шефиня» (куратор — прим. Москва.Ру). Идём мы втроем: мелкая посередине, а мы с двух сторон ее за руки держим. И я умом понимаю, что надо руку отпустить и другого ребенка взять, что глупо это, но не могу… В общем, забрала я ее».
Через три месяца Светлана забрала из детского дома брата Даши – Филиппа: «Старалась в младшую группу не заходить, но сын ждал меня обычно внизу и сразу вручал пачку рисунков. На рисунках были домики, елки и пр. Но всегда надписи «маме», «маме Свете», «мама я тебя юбью». В общем, этот прессинг я выдерживала недолго». Мальчика отдали неохотно: с неврологическими болезнями его называли «неперспективным», но всего через пару месяцев у Светланы было ощущение, что они «связаны одной пуповиной».
Через год забрали и второго брата Даши – Мишу: «Муж сам сказал: так нельзя, как это – он один маленький там останется. Берем и не спорь… Я и не спорила».
«У вас нет детей!».
Восьмимесячную Полину – «Полишку, Полюню, Хомячишку» – с тяжелым медицинским диагнозом Светлана удочерила в мае 2011 года: «Поля — это чудо. Правда. Это какой-то подарок Небес. Я не сентиментальный человек, но Поля покорила всю семью. Мне кажется, я чувствую каждое ее движение, каждую улыбку».
С четырьмя приёмными детьми Светлана и не думала бросать волонтерство в фонде: ездила по детдомам и даже оформила шефство над подростками Сашей и Ваней. Они скоро должны были покинуть детдома, но совершенно не были адаптированы к самостоятельной жизни. В частности, не владели школьной программой даже первого класса:
«Я каждый день себя казню, что не забрала Ваню и Сашу в 2007 году. Дура. Тогда бы мы и их вытянули тоже. В выходные муж «окучивает» (преподает — прим. Москва.Ру) историю, я математику».
Светлана водила детей в музеи, аквапарки и океанариумы, на разные кружки, брала с собой на Чёрное море в Таганрог к родителям, а также в Болгарию, Италию, Финляндию и Швейцарию. От этих поездок остались фотографии с улыбающимися лицами. Внимательно относилась к стремлениям воспитанников: Даша грезила о театральном будущем, а Филипп – о морском кадетском корпусе. Описывала их успехи и рассказывала о каждой маленькой победе. Крестила.
Но каждый раз, при взаимодействии с руководством детдома, школ и органами опеки, ей припоминали, что у нее нет своих детей.
«Мой любимый вопрос: «А есть ли у вас дети? Это детдомные, а ваши? Если своего вдруг родите, этих куда?». Вчера только лицезрела, как на полном серьезе директор ПТУ уговаривала Сашу, что лучше б ей быть сиротой, а не жить в семье».
Опекун один – государство.
В декабре 2012 года Светлана поехала в Екатеринбург, где теперь объявлена эпидемия СПИДа, за десятимесячной Милой.
Тогда же она начала работу над тем, чтобы оформить опеку над маленьким Женей с расстройством ЦНС. Как она писала, дети в детдоме почти не ходят и не умеют говорить, но при «старании и индивидуальном внимании» можно было бы помочь хотя бы нескольким.
Директор детского дома, однако, заявила, что инициатива Светланы выглядит странно:
«Опекун Жене не нужен. У него уже есть опекун – это государство. И вообще, у вас слишком много детей. Столько – это подозрительно».
Светлану такие претензии никогда не смущали, но битву за Женю она не выиграла – ему пришлось остаться в детдоме. Зимой мама пяти приемных детей узнала, что беременна.
В мае 2013 года семья Дель пополнилась еще двумя дочками – Викой и Ритой – опять из Екатеринбурга. Светлана рассказала форумчанам, что ее пригласили местные органы опеки. А девочки, по словам Дель, общаясь с ней, стали меняться на глазах. В лучшую сторону.
Каждые три месяца все дети с тяжелым диагнозом посещали больницу, где врачи измеряли их вирусную нагрузку (последние годы была нулевой), и давали лекарства на три месяца вперед.
Мама 80 уровня.
В июле появился единственный родной сын – маленький Никита. А уже в ноябре Светлана с мужем оформили опеку над трехлетним Сергеем и годовалой Лерой, которую не смогла забрать ее подруга:
«Когда въехали во двор наш, Серега вдруг громко спросил: «Дом»? Я говорю: «Да». И он заплакал».
Под новый 2015 год мама уже одиннадцати детей привезла сразу трех малышей: Артема, Катю и Петю. Последний был желанным ребенком в своей кровной семье, но у него диагностировали синдрома Дауна. Родители от мальчика отказались. Кати тоже оказалась в детдоме при живых родителях, которые решили устроить свою судьбу без нее.
«Но ведь и не очень симпатичным, и с синдромом Дауна тоже нужна семья, что ж делать. Не пропадать же из-за одной несчастной лишней хромосомы», – коротко прокомментировала новое пополнение «мама 80 уровня».
Семья или детдом.
На вопросы о том, как она справляется с таким количеством детей, Светлана отвечала: с помощью няни (которая вместе со своим ребенком жила с ними, до кризиса), мужа, бабушек и старших детей, с которыми им «очень повезло». Кто-то назвал ее «мамой 80 уровня».
Однако мнения форумчан насчет благополучия этой многодетной семьи разделились. Одни, побывав в гостях, писали, что дети производят впечатление ухоженных и любимых. Другие спрашивали, чем семья Светланы отличается от детдома. Например, негативное мнение сложилось у пользователя marilandi, которая решила оставить своего ребенка в доме Дель на день:
«Мой ребенок за весь день ни разу не видел ни одного взрослого и был брошен на попечение Филиппа. На вопрос, почему ребенок сказал, что ее не кормили, Света внятно ответить не смогла. Так же, как и на вопрос, почему ребенок приехал весь в мазуте».
В 2015 году Светлана взяла последнюю дочь – Ирину, с поражением ЦНС. Тогда же Михаил оформил опеку над всеми приемными детьми. В конце года они переехали в Зеленоград, где и произошел прогремевший на всю страну случай.
Профессиональные родители.
Минимум треть детей из банка данных для усыновления – с инвалидностью. Приемным родителям, которые решатся оформить опеку над ними, положены ежемесячные вознаграждения. В Москве они самые высокие по России – 25 тысяч рублей каждому родителю и около 20 тысяч на пособие на ребенка. Об этом Москва.Ру сообщила руководитель группы по разработке профессионального стандарта специалистов органов опеки и попечительства, член правительственной комиссии по делам несовершеннолетних Галина Семья.
«Нередки случаи, когда недобросовестные родители злоупотребляют выплатами. Почуяв запах больших денег, начинают оформлять кредиты. Потом приходят в опеку, просят дать еще одного инвалида – не хватает денег на ипотеку».
Источник в органах опеки Москвы сообщила агентству, что недавно в Москву приехала семья с 15 детьми с инвалидностью. Родители не герои, а предприимчивые люди, считает она:
«Теперь у них дача-дворец, лошади, и дети дома практически не живут – все время в санаториях или где-то еще… Но почему-то, когда ребенка с нарушениями поведения из детдома отправляют в дурдом, то это карательная психиатрия, а когда его отправляет туда приемная мать – это забота о его здоровье. Мать назвала парня вором только за взятые без спроса из холодильника сосиски».
Эта история вряд ли напрямую касается Дель, добавляет Галина Семья. Помимо больших выплат, в Москве есть другое заманчивое предложение: если родители воспитывают пять приемных детей, трое из которых с инвалидностью, и в течение 10 лет к ним нет никаких претензий от органов опеки, то они имеют право получить квартиру.
По случайному совпадению, Светлана Дель является приемной мамой около 10 лет. Всего за это время опекой было составлено минимум 30 отчетов: детей проверяли планово два раза в год и каждый раз при устройстве в семью нового ребенка. То, что специалисты ни разу за 10 лет не забили тревогу и увидели потенциально опасные условия для жизни детей только сейчас, Галина Семья считает странным.
Рисунок детей Светланы Дель.
Травля приемных семей.
«Сколько вам нужно заплатить, чтобы вы взяли ребенка-инвалида?», – комментирует финансовый аспект Мария Эрмель, мать четырех приемных детей с особенностями развития и друг семьи Дель. Инцидент с изъятием сразу десяти детей она называет травлей приемных семей.
Органы опеки пошли на преступление, раскрыв данные о детях, уверена она:
«Выбрали красивую, яркую семью и решили разрушить. Её уже разрушили: растоптали и унизили. Даже если детей вернут: как они теперь, с разглашёнными диагнозами, пойдут в школу?»
По ее словам, эта ситуация выгодна руководствам детдомов: «На каждого ребенка в месяц выделяется около 100 тысяч рублей, а на ребенка с инвалидностью – до миллиона. При том, что доходит до него, в лучшем случае, тысяч семь рублей. Эти деньги, в отличие, от выделяемых родителям, легко украсть».
Однако Галина Семья считает такую версию абсурдной: «Деньги на ребенка в детдоме выделяются в муниципальном бюджете, они не спускаются из федерального. Местным властям выгоднее платить приемным родителям 20 тысяч, чем на ребенка выделять миллион. Голодец два года назад поставила задачу сократить банк данных приемных детей на 30%. За неисполнение плана у местных властей начинаются проблемы».
Методы Нэнси Томас и странные обстоятельства.
По предварительным данным, поводом для изъятия стало сообщение воспитателя о том, что на теле шестилетнего Сережи Деля есть синяки: якобы мальчик сказал, что его ударил папа.
Светлана писала о Сереже, что он страдает «расстройством привязанности» по Нэнси Томас:
«Он врет постоянно. Без смысла. Без выгоды для себя зачастую. Спросишь, например, что было в садике на завтрак? Он скажет — сосиски. А на самом деле – каша. Какой смысл врать? Какая мне разница?».
Однако симптом «расстройство привязанности» психиатры и психотерапевты считают недоказанным наукой. А учение Нэнси Томас и вовсе опасным. Дело в том, что ее теория была основана на опыте дрессировки собак: кинолог предлагала родителям игнорировать базовые потребности детей (например, в еде), чтобы научить их слушаться. Среди жертв такого воспитания организация Advocates for children in therapy называет Ваню Скоробогатова, усыновленного американской семьей в 2003 году и погибшего в 2009 – от жестокого обращения.
Сама Светлана признавалась, что пытается воспитывать Сергея в рамках теории о нарушении привязанности:
«Стараюсь делать то, что советует Нэнси из возможного в наших реалиях. В сад-школу не ходим, максимально стараюсь замыкать общение на себя. Никаких приходящих-уходящих нянь. Обнимашки обязательные. Обкаканные вещи – стирать самому».
В день же, когда детей забрали, отец семейства Михаил Дель уехал на похороны матери в Петербург. Уточнить, где он сейчас, друг семьи Мария Эрмель не смогла.
Также она затруднилась назвать фамилию воспитателя и номер детского сада, откуда полиции якобы поступил звонок. При этом в своем инстаграме она написала, что воспитатель «организовала родителей сада, и они принесли письмо в котором пишут, что дети в сад ходят в грязной одежде, а Света пьяная».
Светлана Дель отказалась выйти на связь.
Ювенальная юстиция и чудовищный непрофессионализм.
Несмотря на странные обстоятельства этой истории, специалисты считают, что в первую очередь надо решить проблему с отобранием детей сотрудниками МВД. Полиция имеет право срочно изъять детей из семьи, если им угрожает непосредственная опасность. Органы опеки прибегают к их помощи, чтобы не составлять акты и не проводить исследование жизни ребенка, говорит правозащитник центра «Иван-чай» Анна Кисличенко. По ее словам, это стало порочной практикой.
«Как я знаю, полиция ездила забирать детей в разные точки города, без предупреждения и документов. Что угрожало им на ёлке, в балетной студии? Я не вижу такой срочности. Это почище любой ювенальной страны вроде Норвегии», – в свою очередь говорит Галина Семья.
По ее словам, органы опеки проявили непрофессионализм и даже совершили преступление, распределив детей в разные места и раскрыв их диагнозы. В Москве при департаменте соцзащиты существует специальный консилиум, который рассматривает вопросы отобрания в течение трех дней:
«Есть специалисты, которые могут оценить ситуацию, поговорив с детьми, определить происхождение синяка: в результате удара ремнём, прижиганием сигареты или во время игры. Я не понимаю, почему не привлекли их».
В прошлом году из семей изъяли 61621 детей. Из них только пять тысяч удалось вернуть в семью. Главная проблема в том, что нет никаких правовых механизмов, которые позволяют вернуть ребенка, если органы опеки ошиблись, говорит Галина Семья.
Так же, как и нет термина «изъятие» – вместо него юристы используют более политкорректное «отобрание до выяснения обстоятельств».
